Книга Неадекватное счастье мое  - Разия Оганезова

Лиза

Пока обедала, на улице начался ливень, пришлось вызывать такси и ехать домой. Зонтика я, конечно, с собой не брала, так что успела промокнуть, пока добежала до машины, а потом домой.

Благо, комната у меня была с ванной, так что решила ее принять, чтобы не простыть. Набрала воду, налила туда пены, предусмотрительно взятой с собой, а еще захватила с собой книгу.

Включила на телефоне плейлист в вк и отрешилась от всех проблем на полчаса.

Выйдя из душа, надела теплый халат и легла под теплый плед, включила фоном музыкальный канал и уснула. Все равно погода не летная, так хоть высплюсь, а вечером уже пойдем с Кириллом гулять.

Разбудила меня настойчивая трель телефона. Долго не могла понять, где нахожусь и сколько времени. Потом, наконец, подняла трубку и услышала визгливое:

— Ты где? Я уже приехала в Анапу.

Так как в городе я плохо ориентировалась, пришлось называть ей адрес дома, чтобы она подъехала сюда, а поговорю с ней на улице. Надеюсь, дождь уже прекратился. Совсем забыла, что ко мне едет Ванина гламурная девица! Кажется, как будто они уже из такой далекой прошлой жизни, что не стоят и воспоминаний.

Пришлось быстро одеваться. Вышла на балкон посмотреть на погоду, она радовала, светило солнце, так что поговорить получится на улице — заводить ее в свои апартаменты не хотелось.

Не прошло и десяти минут, как кошечка отзвонилась, что ждет меня у ворот.

Я быстро провела расческой по спутанным со сна волосам и стала спускаться вниз.

По дороге ни с кем не столкнулась и спокойно вышла за ворота. Там стояла синяя машина, из которой выскочила «кошечка», как и в первый раз экстравагантно одетая. Леопардовые ботфорты, такая же мини-юбка и полушубок. Засмотревшись на нее, не сразу увидела, что вылезла она из машины не одна. За ней стоял мальчик лет пяти в тонкой куртке и стоптанных ботинках.

— Лиза, я уже думала, никогда до тебя не доеду. Сегодня Масик уехал на работу, а в дверь позвонили. Я пошла открывать, а там — вот, — махнула она рукой на ребенка. Малыш стоял и держал в руках письмо, в котором сообщалось, что это ребенок вашей сестры. Она отказывается от сына и улетает, а вам с Масиком надо его воспитывать.

Она набрала в грудь побольше воздуха, а потом продолжила:

— Ну ты же понимаешь, зачем нам чужой ребенок? Мы своих родим. А ты вот воспитывай, у тебя же все равно никого нет. Ну все, я поехала, а то вдруг Мася вернется и что-то заподозрит.

— Так Ваня не в курсе? — только и смогла пролепетать я, а «кошечки» уже и след простыл, только пыль осталась от колес и маленький мальчик, смотрящий на меня волчонком.

— Что? Думаете, как меня в детский дом отдать? — спросил у меня малыш, все также насупленно смотря из-под бровей.

— В какой детдом? — пришла я наконец в себя и, взяв мальчика за руку, повела в дом, — пошли пока домой, там и будем думать, что делать.

Да уж, попала так попала! «Кошечка» думает, что я тетя ребенка, и имею полное право с ним находиться, но, по сути, я ему совершенно чужой человек. Еще скажут, что украла. Блин, надо посмотреть, что там за документы с мальцом, и Кириллу позвонить, пусть приедет. Одна голова хорошо, а две лучше, что-нибудь придумаем. Но пока звонить не буду, надо сначала самой разобраться, а то опять скажет, что я дура ненормальная, и подумает, что вечно со мной одни неприятности!

Благо, по пути в комнату мы ни с кем не столкнулись, так что спокойно зашли ко мне и закрыли дверь. Сняла с ребенка куртку и ботинки и посадила на кровать, сама села прямо на ковер по-турецкий и начала изучать тонкий пакет с документами. Сначала достала свидетельство о рождении. Мартынов Петр Ильич. Значит, Петя его зовут. Ребенок сидел тихо и молчал, ждал вердикт. С возрастом я угадала — ему через месяц будет пять. Очень смышленый малыш для своих лет. В графе отец стоял прочерк. Вот и мать от тебя тоже отказалась, бедный малыш. Может, не навсегда?

Так, что у нас здесь еще? Кроме свидетельства о рождении там лежал еще обычный свернутый тетрадный лист, на котором аккуратным почерком было написано:

«Дорогие Лиза и Ваня!

Сил моих нет терять время с этим спиногрызом, и так потратила на него свои лучшие годы! Мне предложили роль в столице, и, сами понимаете, с мелким я там никому не нужна. В детский дом мне его оформлять некогда, да и жалко. А вы, если что, можете сдать, это уже будет на вашей совести.

С любовью, ваша Жаннет».

Я встречалась, конечно, с сестрой Ивана в самом начале наших отношений, но и подумать не могла, что она меня запомнила, еще и ребенка своего доверит! Она, конечно, всегда была не от мира сего, но не до такой же степени?!

И что делать прикажете?

Решение подсказал Петя, у него от голода заурчал живот, и я поняла, что в суматохе совсем забыла о нем. А каково ребенку, от которого отказалась родная мать, а потом, как мячик от пинг-понга, его перекидывают туда-сюда?! Ребенок скукожился и испуганно замер, а у меня чуть слезы на глаза не навернулись, что же за мразь такая, которая так напугала ребенка, что он даже проявления голода боится?!

— Все, вставай, пойдем, — сказала я ребенку, надевая куртку и сапожки обратно.

— В детдом? — стараясь храбриться, спросил ребенок.

— Пойдем покушаем, ни в какой детдом я тебя не отдам, — уверенно сказала я, хотя сама не знала, что делать и как быть, и не заберут ли у меня ребенка из опеки.

Ведь в органах все бюрократично, там родные-то забрать иной раз ребенка не могут, а я кто? Чужая тетка. Но бороться буду, особенно после последних слов малыша.

— Значит, ты теперь моя новая мама? — и столько было надежды и невостребованной любви во взоре и в тихих словах!

Обнадеживать ребенка нельзя, но и расстраивать тоже не хотелось, поэтому я оставила пока вопрос без ответа, отвлекая его выходом на улицу.

Время близилось к вечеру, и я удивилась, почему Кир до сих пор не звонил. Решила

— покормлю Петю и сама ему позвоню, как раз и в голове все устаканится, и пойму, что хочу сама, ведь ребенок — это такая ответственность! Смогу я его воспитать? Любить и, главное, содержать, ведь вряд ли я смогу возглавлять новый банк с маленьким ребенком. Пока я его в садик устрою, не дай Бог, он заболеет, ну и еще куча, куча нюансов. Голова, казалось, взорвется от мыслей, но я старалась их отодвигать подальше. Еще и Ваня может объявиться назло мне. Не думаю, что у кошечки хватит ума ничего ему не рассказать.

Ноги привели к дневному кафе и, заказав ужин на двоих, я смотрела в окно и думала. Ребенок молчал, понимал, видимо, что сейчас решается его судьба.

Его слова опять чуть не повергли меня в слезы.

— Я уже большой, не капризничаю, все ем, скоро научусь сам готовить, буду помогать. Посуду я мыть умею, и мусор выношу, и в магазин сбегать могу. Правда, сигареты с алкоголем мне не продают, твои друзья меня за это бить не будут?